Глава 1.1

Часть 1.

Глава 1.

На следующее утро Сарефа разбудил лично Адейро, не слишком при этом утруждая себя правилами приличия.

— Подъём, стрелец системного масштаба, — хмуро скомандовал дядя, срывая с племянника одеяло, — второй тур начинается через полтора часа. Все уже встали и завтракают, один ты тут нежишься. Давай, быстрее.

Когда дядя вышел, Сареф вскочил и принялся поспешно одеваться. Чем больше он думал о том, что случилось вчера, тем больше понимал, насколько глупым был его срыв, и как удачно сложилось, что Адейро не стал спорить. Нет, теперь ближайшее время стоит слушаться дядю и ничем его не злить. И тогда всё будет хорошо.

За завтраком никто не пожелал Сарефу доброго утра. Его, впрочем, это мало смутило, он всю сознательную жизнь прожил в пассивно-агрессивном бойкоте, который ежедневно должен был намекать ему на собственную ущербность. Так что, ослепительно улыбнувшись всем завтракающим (Джайна от его улыбки едва не поперхнулась соком), Сареф уселся на своё место и принялся поглощать запечённый картофель с кусочками обжаренного мяса, приправленный неизвестными ему, но очень вкусными приправами.

— Мне нужно будет что-нибудь менять Озмунду? — участливо поинтересовался Сареф у Адейро, — моя… “помощь” действует трое суток, так что сегодня Озмунд сможет сражаться так же, как и вчера.

— В этом и проблема, — сердито сказал Адейро, как раз закончив со своей едой и отбросив в сторону салфетку, — мне не нужно, чтобы Озмунд дрался сегодня так же, как и вчера. Вчера все увидели его способности, и каждый из пятнадцати других глав уже разработал для своего чемпиона тактику борьбы против вчерашнего Озмунда.

— А вы тоже разрабатывали? — спросил Сареф.

— Естественно, — фыркнул Адейро, — это ты спишь, как бревно, пока тебе петух на ухо не кукарекнет. Раз десять. Мы с Озмундом уже два часа, как на ногах. Во-первых, он раньше поел, чтобы не бегать с набитым пузом по боевой площадке. Во-вторых, мы обсуждали с ним возможные тактики.

— Ну, хорошо, и каков ваш план? — миролюбиво поинтересовался Сареф, благоразумно уводя разговор в более безопасное русло.

— Сейчас ты уберёшь свой эффект с Озмунда. Чтобы он, пройдя через врата Арены, снова был учтён как участник в обычном своём состоянии. Сразу после этого ты перекачаешь ему десять единиц Силы в Ловкость и Интеллект.

— Озмунд будет сражаться через способность Боевой момент? — догадался Сареф.

— Точно, — кивнул Озмунд, — против разных чудищ эта способность работает неплохо. В бою же против других жителей Системы её реализовать гораздо труднее. Пусть мои атаки будут несколько слабее, чем вчера, зато с повышенной ловкостью будет легче использовать парирование.

— Да. Таков наш план, — продолжил Адейро, — вчера все стали свидетелями тому, что Озмунд — бард, который наносит высокий урон, но которого парой-тройкой метких удачных ударов можно вывести из игры. И сегодня они будут готовиться к схватке именно против такого Озмунда. Что ж, пожелаем им удачи.

Час спустя все пятеро направлялись к стадиону. По наставлению Адейро Сареф оставил свой арбалет дома, хотя и сделал это с большой неохотой. Утешало лишь то, что Адейро лично приказал одному из слуг непрерывно следить за драгоценным оружием племянника. И тот уступил, желая сгладить произведённое вчера негативное впечатление.

Мальчик обратил внимание, что и главы проигравших кланов, тем не менее, полным составом идут смотреть Состязания.

— Это правила Системы, — Адейро уловил недоумение в глазах Сарефа, — даже те, кто проиграли, наблюдают за дальнейшими соревнованиями. И глава каждого клана потом поздравляет победителя. В том числе и для того, чтобы засвидетельствовать преимущество клана на предстоящей Годасте.

— А как вообще считается преимущество на Годасте? — поинтересовался Сареф.

— Долго объяснять, — отмахнулся Адейро, — если совсем коротко — то клан получает право вето на любое решение, которое касается земель его клана. Плюс вес голоса усиливается в зависимости от тура, на котором вылетел чемпион клана. Кланы, чемпионы которых вылетели вчера, будут иметь обычный голос. Кланы, чемпионы которых вылетят сегодня — двойной голос, кто вылетят завтра — будут иметь тройной голос. Третье и четвёртое место Состязаний имеют шестикратный голос, второе место — восьмикратный. И клан победителя будет иметь 16-кратный голос. Это, как ты понимаешь, одна пятая от общего максимально возможного количества голосов. Ну, почти одна пятая. Благоволением Системы Айон и Зинтерра всегда имеют дополнительное удвоение голоса на Годасте. Правда, они всегда голосуют за диаметрально противоположные решения, так что, в конечном счёте, это редко на что влияет.

— Ну, и что тут сложного? — искренне удивился Сареф, — всё же просто. Восемьдесят голосов, которые раздаются кланам в зависимости от того места, которое они взяли на Состязаниях.

— Сареф, не серди меня, — недовольно сказал Адейро, пока они шли мимо толпы, судя по всему, обычных зрителей, которые что-то громко кричали, — нюансов великое множество. Во-первых, вольные-победители всегда вносят свои коррективы. Один раз было такое, что в полуфинал и финал прошли только вольные, что привело к тому, что на следующей Годасте не было кланов с восьми и 16-кратными голосами. А ещё, например, клан-победитель по любому вопросу, с ним непосредственно не связанному, обязан голосовать первым. Так что ситуаций, когда голоса разделились примерно поровну, а потом клан-победитель выбирает итоговое решение, не бывает. Он голосует первым, отдавая все свои голоса, и его потом всё равно можно будет переголосовать. Вот из чистой вредности.

— Так можно ведь заранее договориться с другими кланами, чтобы они там, на уступки пошли, ну и так далее…

— Вот теперь ты начинаешь понимать, чем я занимаюсь целыми днями в своём кабинете, и почему я начинаю на всех орать, когда меня отвлекают по пустякам, — проворчал Адейро, в голосе которого слышалось неведомое до того Сарефу мрачное удовлетворение, — я круглые сутки должен прикидывать, что происходит в головах у двадцати пяти других глав кланов. Потому что если этого не делать — то внезапно для нашего клана может оказаться, что мы кому-то что-то должны. Причём формально всё правильно, а на деле этот долг появляется практически на пустом месте.

Посмотрев на Сарефа, который совершенно растерялся от этой информации, Адейро усмехнулся и сказал:

— Так что вот, дорогой племянник, если ты действительно уже понимаешь такие вещи своим выдающимся Интеллектом, то пойми, насколько это тяжёлый и выматывающий труд. И ты сделаешь большое одолжение для всего клана, если в следующий раз не станешь трепать мне нервы, даже если у тебя и возникнут справедливые, на твой взгляд, повод и желание для этого.

После этих слов Сареф впервые в жизни ощутил по отношению к своему главе нечто, что при наличии воображения даже можно было назвать угрызениями совести. Ведь, в самом деле, каких умственных усилий стоило Адейро поддерживать хорошие, или хотя бы отношения с остальными двадцатью пятью кланами.

— Именно поэтому я и говорил, что Озмунду хорошо бы дойти хотя до полуфинала. Шесть голосов на Годасте — это уже прилично. В идеале, конечно, было бы замечательно, чтобы до финала дошли Озмунд и Даяна. В этом случае с точки зрения Годасты уже даже и не принципиально, кто займёт первое место. Потому что в этом случае мы с Виктором будем на корню гасить всю законодательную дрянь, которая угрожает нашим интересам.

Когда семейство Джеминид подошло к самым границам купола, Сарефу, наконец, удалось разобрать, что кричала шедшая недалеко от них толпа. Она скандировала два имени: Стив и Марта. И, как догадался Сареф, это были имена тех Вольных, что прошли на второй тур.

— Меня это тоже всегда забавляет, — презрительно бросил Адейро, — болеют за Вольных так, как будто в случае их победы и им что-то перепадёт. Так нелепо, что даже и не смешно.